Вчера со своим терапевтом я вспоминал этот текст, а потом оказалось, что написан он ровно пять лет назад. И опять в нем видятся теперь новые оттенки смысла.
Тварь ли я дрожащая? Честный ответ на этот вопрос - безусловно да. А чем еще может быть этот сгусток сознающей биомассы, живущий лишь в очень определенных условиях, да и то недолго? Так многое может убить меня, да почти все. Чуть шаг в сторону от привычного - и смерть - вот она, рядом, смотрит пристально и испытующе.
Это очень явно ощущается, когда летишь на самолете. А еще - когда просыпаешься среди ночи, и лежишь, на грани сна и бодрствования, хрупким, исчезающим сознанием вглядываясь в темноту. В такой момент и пришел мне вопрос: "Тварь ли я дрожащая?", и спокойный, ясный ответ: "Да, так и есть".
Очень многое в жизни делается чтобы убежать от этого ответа. Доказать себе: нет, я не такой! Вот Раскольников старушку убил ради этого. Как будто возможность распоряжаться чужой судьбой дает власть над собственной смертью. Но нет, все та же тварь дрожащая. Никуда ее не деть, торчит из всех щелей, просвечивает через любые гордые маски.
И именно когда я признаю эту тварь дрожащую в себе - тогда, и только тогда, я естественно принимаю и свое право. Право быть, несмотря ни на что. Право бороться за себя, свою жизнь, свои потребности и желания. Право брать то, что мне нужно для жизни. И отдавать только если хочу отдать. Потому что я - часть, казалось бы, тонкой и хрупкой, но непрерывной цепи жизни, ее звено, от прочности которого зависит, не прервется ли цепь.